I-IV

Название этого  блога вроде бы обязывает меня писать либо о вазах, либо об архитектурных элементах… Но  речь пойдет скорее о периоде, начало которого вдохновлено орнаментом на потолке портика Дома Искусства  (Haus der Kunst, München).

Отталкиваться  от  закручивающихся морковных мозаичных квадратов на таком же клетчатом фоне  цвета приболотной  травы уже потому приятно, что в отличие от паркета на лестничной клетке или львов в яблоках и винограде, они вызывают исторический позыв. Признаю, что и о геральдической фауне я тоже из интереса читала весь второй мюнхенский день.  Львы  тут совершенно разные, но все превосходные. Думаю, они есть и в людях. Например, в книжной кассирше, приветствовавшей меня гордым «Grüß Gott». Лев в ней примерно вот такой:

А паркет вот такой:

Интересно, что и лев и свастики с розетками составляют «социальный ярус» ориентального стиля древнегреческой вазописи, а львы никогда не были натуральными покорителями Баварских Альп и ее Черных лесов.

Если идти от гор на север, то через два с половиной дня уткнешься в Дом Искусства. Информации о нем существует не много, зачастую – только в архивных газетах, это мне сказала Софи, которая пишет диссертацию о Доме.  Кроме газет есть левое крыло самого музея, где помещена небольшая экспозиция о его истории .

Но, когда ты еще ничего такого не знаешь (и даже когда знаешь), здание говорит с тобой само на историческом дорийско - арийском языке. Рот у него появился, в моем случае, из-за величины и монументальности здания. Все его известковые ракушчатые параллелепипеды и колонны, поросшие черным мхом, красный мясной и жилистый мрамор, четырехметровые двери, неподдающиеся,  после – уводящие за собой за медные ручки, мебель из полированных древесных срезов с подлокотниками бирюзового кое-где сколотого до черного железного цвета в Золотом баре на столах которого видны полувековые штампы от стаканов избранных и любителей-баскетболистов.Выглядит примерно так:

И невыразимая метаморфоза сегодня – подчеркнутая интернациональность и директор Okwui Enwezor

Международный коллектив действует благотворно, это, пожалуй, один из способов постоянного пребывания на уровне адекватного делового общения. А остальное я пока не скажу.

В Захватывающем Дух Доме я определена в отдел под названием «Ausstellungsorganisation». В одну сторону он связан с кураторами, в другую – с техническим отделом.  Не смотря на то, что отдел не работает непосредственно с содержанием, он знакомит с внутренними организационными объемами перед и после выставки: организация «сбора» и транспорта искусства (Музей не обладает собственной коллекцией, а выставки часто «собираются» из частных собраний или коллекций других музеев, страхование, монтаж и демонтаж, координация технических работников, все это превращается, в конце концов, в пять томов переписки и договоров). Я не стану описывать, что в первый же день меня представили всему неисчислимому персоналу из неисчислимого количества стран и что пришел элегантный директор в синем костюме с шелковым платком в нагрудном кармане, а скажу, что меня сразу повели на демонтаж выставки Карло Молино «maniera moderna», часть которой еще можно было посмотреть на пьедесталах (мебель), а другую отсортировать по месту отправки и упаковать – тем самым ее внимательно просмотрев (фотографии).

О Карло Молино пишут как об исключительном явлении Модерна. Получивший образование архитектора в итальянском рационализме 20х гг., испытывая влияния парижского сюрреализма, уже его ранние работы отличаются своеобразным…своевольным маньеризмом: антагонистические формы и техники встречаются друг с другом как в  сюрреалистичных монтажах. То же касается сделанных им фотографий – будь они фотомонтажами или артифицированными портретами или натюрмортами, напоминающими Ман Рея.

Одновременно мебель, несмотря на ее функциональность, является для Молино наглядной автономией, понимаемой как произведение искусства. Сегодня она производит впечатление скульптуры: стулья выглядят как лани, спинки кресел – как лыжи, ребра стола – как человеческий позвоночник.

Выставка «maniera moderna» посвящена многогранным произведениям итальянского архитектора, дизайнера и фотографа Карло Молино  (1905–1973), который к этому был известным литератором, мастером высшего пилотажа и лыжником.

И вот что примерно я видела в вперемешку с разобранными витринами и монтажными столами:

Говорят, в витринах были палароиды Молино. Это не сложно найти тут в интернете. 

Этим же днем, я начала знакомство со следующей выставкой польского художника Вильгельма Сасналя. О ней я расскажу на следующей неделе, когда будет монтаж, план которого мне выдали сегодня. И еще с выставкой Эльсуорта Келли - о ней, когда переведу хоть что-то :)